Страница: 1 2 3 4 Все |
Геннадий Рымарев | 13.02.14 14:34 |
Репьева похожа на так называемую церковную "бабку". Это те члены церковной толпы, что манипулируют свечками у подсвечников и объясняют новым прихожанам, как их правильно ставить; пояснят, как написать записку и в какое время креститься НАДО; рыкнут, что не на то место в храме стал. Одни люди со временем достигают трезвости и мудрости (в меру способности), а иные - безумия, оставаясь при этом членами церковного общества. И как раз такие чаще всего любят поучать новых прихожан. Их и касается термин "бабки".
"Бабкой", кстати, может оказаться и вполне молодой член церковного общества. Чтобы не стать "бабкой", не судите людей, используя в качестве эталона себя. У каждого человека СВОЙ путь к Богу, и одинаковых путей нет. |
Ольга Присекина | 13.02.14 12:48 |
Прочитала я на вашем сайте "РП" статью о том, как в Датском зоопарке убили жирафа и поняла, что животные ЛУЧШЕ людей.
(http://www.rospisatel.ru/nov236.htm) А то что вы называете животным началом в человеке - должно быть обозначено несколько иначе. Ведь животные, чем более они развиты в интеллектуальном плане, имеют живую душу, привязываются к человеку, доверяют ему и самое главное - умеют, как никто, быть БЛАГОДАРНЫМИ. Человек же, чем дальше в гору - тем все более СВИНЬЯ. |
Эдуард | 8.02.14 17:45 |
Илье
Я с уважением отношусь к православной традиции. Если хотите знать, над моей кроватью висят две "иконы" - Александра Пушкина и Николая Чудотворца ( я крещен Николаем). Но в любых убеждениях я всегда ищу зерно истины. И в любых убеждениях, как религиозных,так коммунистических, отвергаю любые" перекосы". Были они и в истории Церкви, и в советскую эпоху. Для меня, в отличие от вас, Бог - это живой, человеческий Разум, ищущий, ошибающийся, но двигающийся всё время вперед. И я больше всех презираю идейных "перевертышей". Сегодня ты пионер,. комсомолец, коммунист, а завтра бьёшь церковные поклоны. Великий французский художник Гюстав Курбе сказал: " Я уважаю себя до пор, пока не предаю свои принципы". Не забывайте, что и Иуда, был вероломным "перевертышем", когда предал Христа. Давайте, Илья, уважать себя, И тогда нас будут уважать и окружающие. С уважением. . . |
Илья | 8.02.14 17:10 |
Религиозные убеждения тоже в основе имеют помимо веры, говоря грубо, некий морально-нравственный кодекс. Но атеист, и верующий человек - это прежде всего характеры. А характеры бывают разные.
Верующему для укрепления духа надо молиться, причащаться и каяться в грехах. Атеисту нужен партком, где его бы (в хорошем смысле) "прорабатывали", если он совесть потерял. Советское общество стало гнить, когда в личную жизнь человека парткомы перестали вмешиваться. И революция 17 года случилась потому, что не церковь за нравственные основы жизни стала бороться. Бывает, атеисту повезет с женой и она выполняет роль парткома. Он приходит пьяный, а она ему такую выволочку устраивает, что в следующий раз он выпьет в меру. Но для этого нужно, чтобы атеист был умным и понимал, что жена его спасает, что она ему не враг. Чтобы не полез он на жену с кулаками или чтобы, как советский народ в 1991 году, с нею он не развелся и не стал искать жену другую, которая, как нынешние либералы, ему бы всё позволяла. Давайте мы с вами сойдемся на том, что одним нужен партком, другим - Святая Церковь. Я уважаю ваши убеждения, но и вы относитесь с уважением к моей Церкви.. И только если в своих нравственных убеждениях будем не находить общего языка, тогда и предъявим один другому претензии. |
Эдуард Петренко | 8.02.14 15:56 |
Илье
А вы подумайте, за что убивает Тарас своего сына? Прежде всего из-за своих морально-нравственных убеждений. Вот я и спросил у вас напрямую: могли бы вы убить своего сына по своим религиозным убеждениям. А вы обвиняете меня в каком-то "самооправдании" и уходите от прямого ответа. Или слабо?. |
Илья | 8.02.14 15:06 |
Эдуарду
Ваша беда в том, что вы не истину ищите, а аргументы в пользу своей правоты. Но против вашего "Овода" я выставлю вам "Тараса Бульбу". Гоголевский Тарас не священник, но сына убивает. Или почитайте "Тихий Дон". Я не стану утверждать, что вы в поисках истины, а не самооправдания, поменяли бы свои убеждения. Но я уверен, что ваши убеждения стали бы более глубокими. И, значит, более интересными, более для меня полезными. Ирине Однажды я обратился к батюшке с просьбой ответить на многие мои вопросы, в том числе и касающиеся социализма. А он ничего не стал мне растолковывать, велел молиться, соблюдать пост и чаще приходить в храм. Я решил, что батюшка не испытывает ревности в своей обязанности пастыря. И уже стал подыскивать себе другой приход. Но однажды батюшка меня увидел и передал мне ксерокопию со странички с текстом Иоанна Златоуста. И на один из моих вопросов там был ответ. Так что потом я сам стал искать ответы в святоотеческих преданиях. И не скажу, что приходится тонны книг перечитывать в поисках искомого. Поисковик Интернета выводит на цитату в статье какого-нибудь добросовестного блогера или солидного современного автора, а по этой цитате совсем уж легко найти в Интернете или купить в церковной лавке драгоценный источник. Неужели, Ирина, батюшка по причине своей глупости не стал мне сам что-то объяснять? Не, он был достаточно умен и богобоязнен, чтобы собою заменять мне Иоанна Златоуста. А вот об Иоанне Златоусте, который стал моим любимым автором, мы теперь с ним ведем беседы. А вы, Ирина, не Иоанн Златоуст. И даже не священник. Поэтому, даже будучи вашим единомышленником, будучи даже на вашей стороне в вашем противоречии с Владимировой, я с наибольшим интересом читаю Владимирову. Во-первых, она никогда не позволяет себе выйти за пределы светского, такого же, как у меня, образования, во-вторых она приводит много интересных цитат. А всякий глубокий опыт для ума и души полезен, даже если это отрицательный опыт Цветаевой и Розанова. Если вам хочется подвига во славу Господа, поступите с заблудшим так, как поступил со мною батюшка. Приведите цитату из святых отцов. Не решайтесь брать на себя ту роль, на которую не осмеливаются даже старцы, достигшие в своем благочестии наивысшей мудрости. Или, как писатель, опишите свое переживание в художественной форме точно так же, как Дорошенко попробовал это сделать в "Богословии в моем детстве". Писатель не пастырь духовный. Он делится с читателем пережитым. И дело не в том, прав Дорошенко с богословской точки зрения или не прав, когда сравнивает священную историю Ноя с историей из своей личной жизни. Дело в том, что в нем я вижу такого же, как и я, грешника, пытающегося прозреть. Он может быть неправым и мне не навредить, потому что говорит он со мною от своего имени, а не от имени Христа. Я с большим уважением отношусь к вам, Ирина. И потому решился сказать вам, как воспринимают ваши спасительные назидания те, чьи души вы пытаетесь спасти. |
Игорь | 8.02.14 13:01 |
По духу и мыслям о жизни, какую хотелось бы иметь, мне близка Людмила Владимирова. Я согласен почти со всеми её комментариями.А то, что есть сегодня в новой России мне напоминило такое её изображение в русской литературе, (я только напомню начало):
Недоросль Денис Фонвизин Действие 1 Явление I Г-жа Простакова, Митрофан, Еремеевна. Г-жа Простакова (осматривая кафтан на Митрофане). Кафтан весь испорчен. Еремеевна, введи сюда мошенника Тришку. (Еремеевна отходит.) Он, вор, везде его обузил. Митрофанушка, друг мой! Я чаю, тебя жмет до смерти. Позови сюда отца. Митрофан отходит. Явление II Г-жа Простакова, Еремеевна, Тришка. Г-жа Простакова (Тришке). А ты, скот, подойди поближе. Не говорила ль я тебе, воровская харя, чтоб ты кафтан пустил шире. Дитя, первое, растет; другое, дитя и без узкого кафтана деликатного сложения. Скажи, болван, чем ты оправдаешься? Тришка. Да ведь я, сударыня, учился самоучкой. Я тогда же вам докладывал: ну, да извольте отдавать портному. Г-жа Простакова. Так разве необходимо надобно быть портным, чтобы уметь сшить кафтан хорошенько. Экое скотское рассуждение! Тришка. Да вить портной-то учился, сударыня, а я нет. Г-жа Простакова. Ища он же и спорит. Портной учился у другого, другой у третьего, да первоет портной у кого же учился? Говори, скот. Тришка. Да первоет портной, может быть, шил хуже и моего. Митрофан (вбегает). Звал батюшку. Изволил сказать: тотчас. Г-жа Простакова. Так поди же вытащи его, коли добром не дозовешься. Митрофан. Да вот и батюшка. Явление III Те же и Простаков. Г-жа Простакова. Что, что ты от меня прятаться изволишь? Вот, сударь, до чего я дожила с твоим потворством. Какова сыну обновка к дядину сговору? Каков кафтанец Тришка сшить изволил? Простаков (от робости запинаясь). Me... мешковат немного. Г-жа Простакова. Сам ты мешковат, умная голова. Простаков. Да я думал, матушка, что тебе так кажется. Г-жа Простакова. А ты сам разве ослеп? Простаков. При твоих глазах мои ничего не видят. Г-жа Простакова. Вот каким муженьком наградил меня господь: не смыслит сам разобрать, что широко, что узко. Простаков. В этом я тебе, матушка, и верил и верю. Г-жа Простакова. Так верь же и тому, что я холопям потакать не намерена. Поди, сударь, и теперь же накажи... Явление IV Те же и Скотинин. Скотинин. Кого? За что? В день моего сговора! Я прошу тебя, сестрица, для такого праздника отложить наказание до завтрева; а завтра, коль изволишь, я и сам охотно помогу. Не будь я Тарас Скотинин, если у меня не всякая вина виновата. У меня в этом, сестрица, один обычай с тобою. Да за что ж ты так прогневалась? Г-жа Простакова. Да вот, братец, на твои глаза пошлюсь. Митрофанушка, подойди сюда. Мешковат ли этот кафтан? Скотинин. Нет. Простаков. Да я и сам уже вижу, матушка, что он узок. Скотинин. Я и этого не вижу. Кафтанец, брат, сшит изряднехонько. Г-жа Простакова (Тришке). Выйди вон, скот. (Еремеевне.) Поди ж, Еремеевна, дай позавтракать ребенку. Вить, я чаю, скоро и учители придут. Еремеевна. Он уже и так, матушка, пять булочек скушать изволил. Г-жа Простакова. Так тебе жаль шестой, бестия? Вот какое усердие! Изволь смотреть. Еремеевна. Да во здравие, матушка. Я вить сказала это для Митрофана же Терентьевича. Протосковал до самого утра. Г-жа Простакова. Ах, мати божия! Что с тобою сделалось, Митрофанушка? Митрофан. Так, матушка. Вчера после ужина схватило. Скотинин. Да видно, брат, поужинал ты плотно. Митрофан. А я, дядюшка, почти и вовсе не ужинал. Простаков. Помнится, друг мой, ты что-то скушать изволил. Митрофан. Да что! Солонины ломтика три, да подовых, не помню, пять, не помню, шесть. Еремеевна. Ночью то и дело испить просил. Квасу целый кувшинец выкушать изволил. Митрофан. И теперь как шальной хожу. Ночь всю така дрянь в глаза лезла. Г-жа Простакова. Какая ж дрянь, Митрофанушка? Митрофан. Да то ты, матушка, то батюшка. Г-жа Простакова. Как же это? Митрофан. Лишь стану засыпать, то и вижу, будто ты, матушка, изволишь бить батюшку. Простаков (в сторону). Ну, беда моя! Сон в руку! Митрофан (разнежась). Так мне и жаль стало. Г-жа Простакова (с досадою). Кого, Митрофанушка? Митрофан. Тебя, матушка: ты так устала, колотя батюшку. Г-жа Простакова. Обойми меня, друг мой сердечный! Вот сынок, одно мое утешение. Скотинин. Ну, Митрофанушка, ты, я вижу, матушкин сынок, а не батюшкин! Простаков. По крайней мере я люблю его, как надлежит родителю, то-то умное дитя, то-то разумное, забавник, затейник; иногда я от него вне себя и от радости сам истинно не верю, что он мой сын. Скотинин. Только теперь забавник наш стоит что-то нахмурясь. Г-жа Простакова. Уж не послать ли за доктором в город? Митрофан. Нет, нет, матушка. Я уж лучше сам выздоровлю. Побегу-тка теперь на голубятню, так авось-либо... Г-жа Простакова. Так авось-либо господь милостив. Поди, порезвись, Митрофанушка. Митрофан с Еремеевною входят". Можно вспомнить "Мертвые души" Гоголя, "Помпадуры и Помпадурши", "История одного города" Салтыкова- Щедрина. Россия ВЕРНУЛАСЬ по духу, мировозрению во время жизни этих литераторов. Для меня самое удивительное то, как быстро мы возвращаемся в глубь и как фанатично отрицается любая мысль о необходимолсти НОВОГО в жизни страны. Например, создания условий для возникновения действительного народовластия, обновления научной мысли, образования, возвращения умов к делам земным. Люди на глазах теряют человечность и с завидным упорством воспитывают в себе зверя. Причина, как показывает жизнь, одна - организация нашей жизни, с которой согласно большинство населения. "Вот сюжет!", как сказал герой фильма. . С уважением, Игорь Пряхин. |
Ирина | 8.02.14 12:12 |
Илья, все писатели, в том числе Людмила Владимировна и Герасин с Демченко, и Бушин - проповедники, такова миссия писателя.
И я ни разу не сказала в адрес никого из этого кружка, что они "подлые", что они существуют на деньги богатых спонсоров, как сказали и продолжают говорить анонимы этого блога, и не только анонимы, а та же Людмила Владимирова в последнем комментарии. Так она возлюбила Христа, что Репьёву ненавидит. А от имени анонимов можно сказать, что угодно в адрес даже Господа Бога. И говорится, к сожалению. Я понимаю, что у Людмилы Владимировой романтическое юношеское увлечение Розановым. А может, и почитать в Одессе пока нечего. Вот и идут выписанные из девического дневничка, что под подушкой, цитаты из Блока. Но на любого писателя можно смотреть душевными глазами, глазами гимназистки осьмнадцати лет, а можно и духовными. И если смотришь глазами душевными, то будешь создавать себе того самого кумира, о котором ещё в Ветхом Завете сказано было Моисею, чтобы не создавал себе его вместо Истинного Бога. У каждой девушки есть свой пантеон божков , которым они могут поклоняться до самой старости. Они будут любить этих божков, но ненавидеть любого, кто скажет им: а не желаешь ли узнать немного больше? Посмотреть на жизнь пошире? И не только глазами социолога или через цитаты Розанова. У меня самой лет пятнадцать назад было романтическое увлечение Розановым, даже статьи о нём писала пока меня не протрезвили другие книги. Да тот же преподаватель Московской Духовной академии М.М. Дунаев. Он выпустил учебник по русской литературе в шести томах. Они у меня дома стоят. Прочитанные. А там нет этого восторженного повизгивания: "Ах, душка Розанов! Ах, душка Керенский! ". Там даётся трезвый анализ со ссылками на цитаты не из Розанова и Блока, а на людей веков на десять-пятнадцать постарше, то есть на святых отцов Церкви. А те ссылались на апостолов веры и Самого Христа. Да и жили без душевного повизгивания. А трезвой аскетической жизнью и в постоянной молитве. Так и становились УЧИТЕЛЯМИ народов. Всё, что я говорю сейчас и какой день подряд, я говорю только потому, что есть некие основополагающие вещи, которые если не приняты собеседниками, делают любое обсуждение бессмысленным. Если в центре чьей-то жизни стоит такой храм, как литература, а вместо Христа - писатель, это уже само по себе говорит о том, что оба мира не сойдутся. Сначала надо поставить в центре бытия - Бога. Ведь не только в адрес Розанова повизгивают, то и в адрес любого текста Николая Ивановича несётся это льстивое "ах, душка!" "Мы должны поддержать Николая Ивановича!" Да не нуждается он в вашем одобрении. Николай Иванович талантливый художник, и ум у него живой, не законсервированный. А дамам литературным, которые хотели бы одни вокруг его фигуры повизгивать и наплясывать, хочется согнать с сайта все другие точки зрения, отличные от их собственных. И независимо от того, что тут говорится. В отношении же Розанова и Цветаевой с Блоком лучше посмотреть на то, как они умирали. Блаженный всегда умирает легко и в радости. А все прочие много страдают во искуплении земных грехов. Это не я придумала, об этом многие книги говорят. Ни один из старцев никогда не верещал дурным голосом о своей Любви к Богородице, Иисусу сладкому или Розанову с Блоком. Есть такой Акафист - Иисусу Сладкому посвященный. Но это слова молитвы, а не цитаты из Розанова, который жил в окружении либеральных свобод и с расколотым на самоцитаты - листья сознанием. Вот и подумайте, читает ли народ вашего Розанова, или тот ему не интересен. И кто читает Блока. Подумайте о том, что вы народу понесёте, что оставите после себя обществу. Вам меня страшно слушать, а мне вас - читать. И скучно, признаться. Это не комплементы льстивые, согласна. Но и вы особо не стесняетесь, рассуждая о "подлости" других писателей, которые имеют иную точку зрения на события. Легко было написать мне, что СПР взяло себе благородной и полезной целью сближение с Церковью, проповедь христианскую в народе. Соответствуйте своим обещаниям. Меньше поросячьего визга. комплементарности взаимной и побольше серьёзности и честности. Вот и всё мой пожелание к авторам анонимных и не анонимных комментариев блога. Больше в нём участвовать не буду, чтобы не смущать вашу совесть. |
Эдуард Петренко | 8.02.14 12:04 |
Ирине
Читая комментарии, я почему-то вспомнил роман Э. Войнич "Овод", в котором, как мне кажется, поставлен водораздел между атеистическим и религиозным пониманием мира. Помните, какой страшный упрек бросает Овод своему отцу, кардиналу Монтанелли, который ради Веры соглашается на казнь своего сына: "Я верил в вас, как в Бога,а Вы лгали мне всю жизнь!..." Вот здесь как раз и проявляется вся сила человеческой совести.А давайте на место Монтанелли поставим каждого из нас: Бог или жизнь родного дитяти? Думаю, в честном ответе на этот непростой вопрос и проявится истинная (религиозная или атеистическая) суть человека. |
Илья | 8.02.14 10:31 |
Ирине
Андрей Попов другое имел ввиду. Вообще, Ирина, читать вас страшновато. С такой легкостью вы взяли на себя роль проповедника и исповедника, что сами себя, кажется, не слышите. А хотите, чтобы вас услышали другие. |
Людмила Владимирова | 8.02.14 07:12 |
Не смею ничего советовать Ирине Владимировне. А, тем более, – спорить. К сожалению, убедилась: бесполезно.
Но позвольте поделиться с другими самым искренним пожеланием: поменьше читайте «критиков», тем более, – претенциозных и недобрых. Не говорю уже о многих расплодившихся – подлых и злых, кому оболгать, измазать грязью тех, ремешки на обуви которых они недостойны развязать , – не просто наслаждение, но – действо с вполне определенной целью, и – неплохо оплачиваемое. Стыдно тиражировать! Побольше – «первоисточников»! А книгу В.В. Розанова «Сумерки прсвещения» просто не имеет права не прочитать – с карандашом! – медленно и вдумчиво любой, кому небезразличны НАШИ дети, юношество, наше будущее. Что касается Бога, веры, Церкви, Отечества, то, если истинно свято – не трубят. А. Блок: «насколько обо всем, что дохристианское, можно говорить <...>, настолько о Христовом, если что и ведаешь, лучше молчать (не как Мережковский). Чтобы не вышло "беснования" (Мусоргский). Не знаем ни дня, ни часа, в онъ же грядет Сын Человеческий судить живых и мертвых». В. Розанов: «Однажды вечером Николай Павлович, проходя по дворцу, услышал, как его малолетние тогда дети – великие княжны, – собравшись вместе, пели “Боже, Царя храни”. Постояв у открытой двери и дождавшись окончания пения, император вошел в комнату и сказал ласково и строго: «Вы хорошо пели, и я знаю, что это из доброго побуждения. Но удержитесь вперед: это священный гимн, который нельзя петь при всяком случае и когда захочется, “к примеру” и почти в игре, почти пробуя голоса. Это можно только очень редко и по очень серьезному поводу”». «Поистине, кто прослушал со вниманием и разумением литургию, сделал более для возделывания своего ума и сердца, чем просидя год на школьной скамье или прочтя самую содержательную книгу. Просвещением, идущим отсюда, из раскрытого алтаря, курящегося фимиама, древних обрядов и чудных евангельских поучений, из непосредственного, безмолвного созерцания этой мудрости и красоты, объясняется великий характер нашего народа и великий ум его, который все видят, ему удивляются, источника же его не знают или его отрицают». «Вера, целомудрие, любовь – вот что предстоит найти нам, чтобы дать и детям своим; все это – в сердце своем, потом – в цельной деятельности, позднее всего (иначе нельзя) – в школе – вот ясный путь, на который нас зовет история. Быть гениальными в замысле, обладать неошибающимся инстинктом муравья в построении, – этого или не дано нам, или не могут с нас спрашивать; этого не требует от нас Бог. Чистоты сердца, веры в Него, жалостливости друг к другу – этого Он хочет, это может человек, этого одного достаточно, чтобы спасти все». «Возьмем, чтобы не распространяться, только один факт: это – "вождение" гимназии под надзором классных наставников в церковь. Я наблюдал, что горожане не любят посещать ту церковь, куда приводятся гимназисты, несмотря на лучший иногда в городе "хор" их. Церковь почти пуста в других частях своих, и только перед алтарем, вытянувшись в продолговатую колонну, стоят гимназисты. Не буду говорить о подробностях, которые – стоя по должности, сзади – приходилось наблюдать (щелканье подсолнечников – не редкая вещь). Но в общем никто и решительно нисколько не молится, все только "стоят". Но почему, однако? Да есть общая психическая атмосфера здесь, не допускающая Ваню или Колю молиться; есть некоторый темп духовный вот у этих 300 мальчиков, в общем конечно, – темп, не порывающийся к молитве, усталый, скучающий, иногда раздраженный или смеющийся, и от плеча к плечу, без слов и без жестов, он передается. Когда товарищ незаметно показывает товарищу щель кармана, тот без переговоров знает, что там лежат подсолнечники и их можно взять; если он наводит глазом куда-то в сторону, значит там есть что-нибудь любопытное. И в церкви, в 1 3/4 - 2 часа литургии, есть жизнь, своеобразная и безмолвная, но она ничего общего не имеет с церковью, о ней забыли и вспоминают только, когда приходится раздвигаться перед священником, перед диаконом, предносящим свечу. Теперь представим того же Ваню или Колю, ну, раза три в зиму и случайно, без всякой мысли забредшим в церковь, к херувимской или даже "Верую". Хоть полчаса, но есть молитвы; все-таки нет кощунства; нет для него почвы и атмосферы. Он теперь стоит в толпе 300 человек, более его религиозных, и темп их настроения господствует над его единичным настроением; он его заражает, он его может подчинить. Чуточка религиозного, но она есть, и опять есть в таком громадном деле, где все малое – многозначительно. Применяя известную притчу, мы можем сказать, что здесь нет сорных заглушающих трав, нет "птиц", расклевывающих "брошенное при дороге зерно". И Бог весть какой возглас священника может запасть в душу; Бог весть, не западет ли в нее пример молитвы вот этого мещанина, недавно похоронившего ребенка или жену» (В. Розанов). М. Цветаева: «Есть рядом с нашей подлой жизнью – другая жизнь: торжественная, нерушимая, непреложная: жизнь Церкви. Те же слова, те же движения, – все, как столетия назад. Вне времени, то есть вне измены. Мы слишком мало об этом помним». «Здесь все стали "святые", а как мало настоящей человечности!» |
Ирина | 8.02.14 00:42 |
Согласна с Андреем. В центре бытия человечества должен стоять Бог. А когда от веры в него масонство решило человека освободить, то возник гуманизм - религия, поставившая в центре бытия Человека. И это всё перевернуло с сознании общества, поставив с ног на голову. Исчезла Правда, Истина, Путь, вектор развития. И задача нашего литературного поколения возвращать обществу видение наших предков, которое делало русских сильными, мужественными, справедливыми.
|
Илья | 7.02.14 23:57 |
Андрей Попов, как истинный поэт, сказал коротко, ясно и полно. |
Андрей Попов | 7.02.14 23:26 |
Дарвинизм, мне думается, подталкивает к искушению рассматривать и историю человеческую как обязательное развитие - подъем на все большую ступень развития. Если для технического прогресса это верно, то для прогресса души, нравственности вряд ли приемлемо. Центральная точка история явление Христа - и прошлое, и будущее в этой точке сходятся. Соответственно развитие общества или личности, на мой взгляд, надо бы рассматривать как приближение или удаления от Христа. |
Ирина | 7.02.14 22:37 |
Кого-то любовь удерживает от греха, а кого-то и страх. А тех, кто Христа распял, и страх от убийства не удержал.
Но и в Ветхом Завете есть свои страницы о любви человека к Богу. Поэтому не заноситесь, не стоит. И любовь к Богу легко может перерасти в дешевое чванство. О Ное и сыне его Иафете, от которого пошли предки наши - арии, в Ветхом Завете сообщается. |