николай-дорошенко.рф

Блог
<<< Ранее     Далее>>>

21 августа 2014 г.

ИСТОРИЯ И СОСЛАГАТЕЛЬНОЕ НАКЛОНЕНИЕ БАБУРИНА

Время теперь течет быстро. Еще вчера никто бы не поверил в геноцид русских в братской Украине. А позавчера были в России даже национальные политические элиты, способные за интересы страны стоять запросто, как простые и бесхитростные герои-панфиловцы. Пусть не во власти эти наши элиты были, пусть в оппозиции, но ведь мой друг и единомышленник, с которым мы стали и кумовьями, Сергей Бабурин, в парламенте был даже и вице-спикером. А теперь таких даже и среди рядовых депутатов не имеется.

Он был в числе единиц (меньше десяти человек), проголосовавших еще в Верховном Совете против ратификации решений беловежского пьянства. Он всегда был "за" или "против" в ситуациях роковых, и часто лишь задним числом многие из нас понимали, что правота его и отвага стоят в историческом ряду правоты и отваги князей Святослава и Александра Невского, полководца Кутузова, выдающегося государственного деятеля Победоносцева, маршала Жукова. Но ему не позволили быть в политике ни князем, ни маршалом. Но, как только появлялось хоть чуточку надежды у патриотов в противостоянии с кремлевскими агентами влияния США во власти, все, в том числе и в парламенте, объединялись вокруг него.

Так было в 1993 году, когда парламент восстал против компрадоров и коррупционеров. И когда в решающий момент на повестке дня у депутатов встал вопрос о смене своего парламентского лидера, Сергей Бабурин даже набрал в первом туре больше голосов, чем ельцинский Хасбулатов. Но во втором туре была вашингтонским Кремлем приведена в чувство системная оппозиция в лице фракции коммунистов. И при поддержке еще и системного "Яблока" победил, конечно же, Хасбулатов.

Помню, как ко мне, тогда еще главному редактору "ТВ-Парламентский час", пришли делегаты от нашей столичной милиции со словами: "Мы вам, Николай Иванович, доверяем, но есть ли и в верхушке парламента человек, с которым мы бы могли договориться, чтобы нам приказали стать на защиту Конституции? Девяносто процентов нашей милиции против бандитов!"

Естественно, таким человеком "в верхушке парламента" для меня был прежде всего Сергей Николаевич Бабурин. Но князем был в парламенте Хасбулатов. И письменного указания столичной милиции не поступило. "А мы люди подневольные", – извинились передо мною милицейские парламентеры, – да и дело мутное, если мы, силовики, от всей души просим нам приказать, а нам не приказывают…"

И вот я думаю задним числом: а если бы тогда во главе фракции коммунистов (в ту пору слово коммунисты было синонимом слова патриоты) был не будущий наймит Березовского Иван Рыбкин, если бы в качестве главы парламента был избран вместо ельцинского Хасбулатова наш Бабурин? Может быть, мы бы теперь соперничали с китайцами по росту национальной экономики? Может быть, Украина просилась бы не в ЕС и в НАТО, а к нам? Ведь показала же вся история независимости Украины, более благополучной Польши и нищей Болгарии (да и Прибалтики, и Грузии, и, может быть, прочая и прочая), что свободу от России во многих бывших советских республиках и бывших стран Варшавского договора понимают не как независимость, а как рабское право в выборе нового рабовладельца.

Не будучи проницательным политиком, гораздо меньшее значение я придавал тому событию, когда несистемные патриоты в парламенте опять объединились вокруг Бабурина, чтобы не ратифицировать договор с Украиной (и, как мне помнится, с такими же именно бабуринскими мотивациями часть несистемной парламентской оппозиции выступала против ратификации договоров с Молдавией и Грузией). Но опять лидеры фракции коммунистов, большая часть которой стала поддерживать Бабурина, объявили ему подковерную войну, стали убирать его из вице-спикеров. И я помню, как по какому-то своему тогда еще наивнейшему наитию я пришел в Госдуму, чтобы "растолковать" Зюганову его неправоту. И даже искать его не пришлось, я в досаде своей пешком поднимался, а он, как оказалось, спорта ради спускался по лестнице. "Вот, Николай Иванович, - сказал он приветливо, - лифтом стараюсь не пользоваться". А я ему: "Да как же так? Севастополь… Крым… Новороссия… Мало ли чего будет завтра… Одно дело, агенты влияния в Беловежье… Другое дело, вы тут можете не по пьяни, как продажний Ельцин, а здраво…"

Он ласковейше приобнял меня, он сказал: "Да завтра коммунисты уже будут во власти на Украине… У меня есть данные… Мы отслеживаем… А если не ратифицируем, то подыграем русофобским силам… Ты хочешь подлить масла в огонь?"

Я не хотел подливать масла в огонь. Я был за мир во всем мире и, тем более, за мир с украинцами, поскольку и Гоголь мой самый родной писатель с его "Тарасом Бульбой", и фамилия моя Дорошенко, и перед моей женитьбой по воле рока мои друзья-художники вручили мне для материальной поддержки свой заказ на роспись церкви в городе Чечельник Винницкой области, и сам я горжусь до сих пор, что малоросс, что у меня более древние именно русские корни, чем, например, у кого угодно (ну, то есть, кем бы я ни уродился, такому бы себе и радовался, таким бы собой и гордился).

И – не было у меня "данных" по Украине. Хотя и были у меня "данные" о том, что сам Зюганов на президентских выборах в России победил, но президентом ему не позволили стать при полной поддержке этого исторического кукиша в нос россиянам от всех новодворских, шендеровичей, немцовых и прочих "болотных", "за право выбора", страдальцев.

Теперь же получается так, что я о Бабурине пишу в прошедшем времени. При всем том, что он, слава Богу, жив и здоров, и – гораздо моложе меня. Просто, таких, как он, политиков с "не кочевым сознанием" по Жаку Аттали, и с сознанием национальным, как у де Голля (нашел же я и не отечественный аналог!), уже в реальной российской политике нет. Сначала обрушили его всего лишь в ректоры вуза, который при нем стал одним из лучших по рейтинговым пунктам показателей самого Минобразования. Но затем и вуз этот присоединили к Плехановской академии, бабуринскому вузу уступающей. Чтобы, значит, вспоминали мы о Бабурине в прошедшем времени.

Но – он, политик по призванию, он, как убитое зерно, которое воскреснуть может только вместе с Россией.

Когда Путин перестанет именно его, настоящего русского патриота, страшиться, нестрашно будет и нам за будущее России.

Таково мое, может быть, слишком слишковое предисловие к статье Сергея Бабурина, впервые опубликованной в "Независимой газете" от 14.01.1999 г., которую я теперь предлагаю в утешение всем, кто печалится, что вчера России не хватило ума, чтобы сегодня предотвратить её сегодняшнюю трагедию равнодушия на виду у геноцида русских малоросов и великоросов на Украине. Ум-то у русских патриотов был, но были и долларовые эквиваленты тридцати сребриникам, которые со времен Горбачева нашей не национальной, а всластной элите заменили разум.

 

ДОГОВОР С УКРАИНОЙ НЕЛЬЗЯ РАТИФИЦИРОВАТЬ ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ.
Еще есть шанс исправить эту ошибку.
Сергей Николаевич Бабурин - заместитель председателя Государственной
Думы Федерального собрания РФ:

Когда мы говорим о Договоре о дружбе, сотрудничестве и партнерстве между
Российской Федерацией и Украиной, то речь идет не о судьбе одного из
многочисленных договоров, и даже не о судьбе отношений Российской Федерации
с Украиной. Речь идет о будущем близких славянских народов.
25 декабря 1998 г. Государственная Дума, проголосовав "за" ратификацию
"Договора о дружбе.." 243 голосами, к сожалению, подтвердила, что в
парламенте господствуют не чувства национального самосознания, а
по-прежнему витают идеи мировой революции и лозунги, "что придет время, и
мы все равно объединимся, а поэтому сейчас отдадим все, что от нас просят".
Я, честно говоря, был удивлен тем, что уважаемый мною министр
иностранных дел России Игорь Иванов, выступая по вопросу ратификации, не
привел ни одного аргумента в поддержку договора, а использовал одни
заклинания, что нам нужно жить в дружбе.

Потом, посмотрев еще раз текст этого документа, я убедился, что ничего
хорошего сказать о нем нельзя, потому что договор, подписанный год назад,
по своему содержанию многократно хуже договора 1990 г. Он ухудшает наши
отношения с Украиной. Он, по сути, направленный против идеи единой обороны,
говорит о сотрудничестве в вопросах обороны, в нем говорится: не будем
объединяться, а будем дружить.

И во время своего выступления на заседании, и сейчас я бы хотел
напомнить уважаемому Геннадию Андреевичу Зюганову (ведь именно КПРФ
проголосовала "за" 107 голосами): когда в 1920 г. советское правительство
подписывало договор с Турцией, тогда тоже ведь шли разговоры, дескать,
турки - это революционеры, они хорошие, мы будем дружить, поэтому не будем
спорить об Армении, отдадим две трети Армении (город Карс и все остальное),
потому что идет мировая революция, и мы все потом вернем, потом не будет
границ. Где сейчас армянское население этой части Армении? Оно вырезано,
как дорезают сегодня курдов. Поэтому у меня нет сомнений, что договор с
Украиной является катастрофическим для стратегических отношений между
нашими народами.

Несколько аргументов. Восемь лет назад, осенью 1990 г., мне уже
приходилось выступать на заседании, парламента по вопросу ратификации
договора с Украиной. Уже тогда в качестве аргументов прозвучало все то, что
25 декабря повторили Игорь Сергеевич Иванов и Владимир Петрович Лукин, с
той только разницей, что министром иностранных дел был тогдашний шеф Игоря
Сергеевича - господин Козырев, а Лукин повторял и тогда это же самое. И
тогда мы предложили: давайте изменим статью 6-ю договора. Единственная наша
претензия была к записи о том, что границы, сложившиеся между Украинской
ССР и РСФСР в составе Советскою Союза, нерушимы. Мы сказали: мы за
нерушимость границ, но только до тех пор, пока существует Советский Союз,
мы должны скрепить договором единство Украины и России, а не разрывать. И
тогдашний министр, и Владимир Петрович с трибуны парламента сказали: "Так
оно и есть". Мы же протестовали против юридически нечеткой формулировки.
Нам заявляли, что нужно трактовать именно так, временно, до тех пор, пока
мы в едином Союзе. И мне было горько, когда, обращаясь к депутатам, я
сказал: "Неужели, уважаемые коллеги, вы поймете, что такое запятая в
международном документе, только тогда, когда Севастополь станет
военно-морской базой НАТО?" А в ответ тогда звучали смех и заявления МИДа,
что этого не может быть, потому что этого не может быть никогда, ибо
Украина навеки с Россией.

Нынешняя ситуация очень напоминает и сессию Верховного Совета СССР 1954
г., на которой говорили, что Крым передается просто как подарок, как
олицетворение единства Украины и России во веки веков. А уважаемый Микола
Бажан, выступая от Украины, говорил: "Мы будем как раз это все
обеспечивать, потому что это наше общее достояние".

На самом деле ратификация договора открывает Украине путь в НАТО. И не
случайно Игорь Сергеевич Иванов при обсуждении договора не зачитал ни
одного пункта из той программы сотрудничества между Украиной и НАТО,
которая утверждена 4 ноября господином Кучмой. А я приведу только одну
цитату: "Украина рассматривает НАТО как наиболее эффективную структуру
коллективной безопасности в Европе". И дальше: "Стратегической целью
Украины является полномасштабная интеграция в европейские и
евроатлантические структуры и полноправное участие в системе
общеевропейской безопасности". Если посмотреть дальнейшие позиции
программы, то это в чистом виде декларация о намерениях вступить в НАТО.

Нам говорят, что решение будет принимать Верховная Рада. Но позвольте,
верховным главнокомандующим на Украине является Верховная Рада или все-таки
президент? Кто отдает приказы вооруженным силам? Кто отдавал приказ
участвовать украинским вооруженным силам в учении "Си Бриз" в 1998 г.,
когда на крымской территории отрабатывались операции по подавлению "мятежа
на берегу"?

На этом печально скандальном заседании Государственной Думы я предложил
депутатам ознакомиться с письмом министра по делам СНГ Амана Тулеева на имя
Виктора Черномырдина, где четко объясняется, что мы навсегда теряем, а что
навсегда приобретает Украина, и предлагается провести закрытые
парламентские слушания по этому вопросу.

Несмотря на то, что Дума сделала свой выбор, еще раз повторю, что линия
МИДа, Геннадия Николаевича Селезнева и Светланы Петровны Горячевой, которые
говорят: любой ценой ратифицируем договор, - принципиально ошибочна. Нельзя
ратифицировать договор любой ценой, потому что ценой будут наша страна и ее
народ. Слишком дорого в этом столетии Россия платила за благие намерения
своих вождей.


Биография

Проза

О прозе

Статьи

Поэзия

Блог

Фотоархив

Видео

Аудио

Книги

Написать письмо

Гостевая книга

Вернуться на главную

Вернуться на главную
Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"
Система Orphus

Комментариев: