 <<< Ранее Далее>>> 03 октября 2015 г. О КИТАЙЦАХ И О ПРОЩАНИИ С МИЛИЦИОНЕРАМИ В канун октября 1993 года зашел в буфет нашего еще не обесточенного "белого дома" попить чая. И оказался за столом рядом с журналистом из Китая. – И что вы о нас пишете в свой Китай? – спросил я у него мрачно. – Если бы вы в августе 1991 года покончили с ними, как мы у себя на Тяньаньмэ́нь, то всё у вас было бы в порядке, – сказал он мне с беспечностью человека, который, видимо, 4 июня 1989 года, когда китайские войска разогнали студенческий палаточный городок в Пекине, был на стороне власти, а теперь вот убеждается в своей правоте. Потом мне довелось побывать и в Китае, где в каждом районном центре вздымаются в небо по три-четыре наших "Москвы-сити", где первый секретарь одного из обкомов на мой вопрос: "Я только не могу понять, как у вас коммунисты управляют капиталистической экономикой?", ответил так: "Главное, чтобы власть народной была, и чтобы все на пользу стране и народу делалось". И далее он стал мне объяснять, почему Китай сегодня является самой демократической страной. А доводы у него были такими. Любой молодой человек, независимо от его социального положения, может вступить в комсомол и делать политическую карьеру. Сначала он может показать себя как лидер школьной организации, потом проявить себя в вузе и получить направление руководить комсомолом на предприятие. А потом вступить в партию и подниматься на вершину власти уже как коммунист. Я не спец по Китаю, но если судить по результатам партийного руководства этой страной, то становится очевидным, что лифты во власть в Китае работают по принципу: кто умнее, того они и поднимают повыше. Дураки не могут страну "с сохою" за такой короткий период превратить в супердержаву. Вы скажете, что и в Китае есть коррупция, но ведь не только больные люди являются носителями самых опасных микробов, а и здоровые. Все зависит от количества этих микробов и от наличия в их носителях иммунитета. Так откуда же у Китая иммунитет появился? На этот вопрос я нашел нечаянный ответ, беседуя с одним из профессоров-русистов – жертвой китайской "культурной революции". Поскольку на мои вопросы он отвечал словно бы цитатами из «Жэньминь Жибао» – "Мы, интеллигенция Китая, к 60-м годам стали разлагаться…", "Мы стали далекими от нужд народа…", "Мы заразились тлетворным западным индивидуализмом…", "Когда нас сослали в деревни на трудовое перевоспитание, мы впервые увидели, как трудно живет простой народ…", – то я сначала решил, что несчастная жертва хунвейбинов до сих пор так и не пришла в себя. – Ну, да… это конечно… это понятно… – сочувственно ответил я. И, выпив рюмку крепчайшей, градусов под семьдесят, рисовой водки, принялся закусывать побегами бамбука, сладким рисом с чесноком, опять же почему-то кисло-сладкой, а не соленой свининой и прочими диковинными на вкус и вид явствами. Но китаец не дал мне погрузиться в еду. Уже не цитатами из главной партийной газеты, а от всей души он воскликнул: – А если бы партия разложившихся коммунистов и интеллигенцию не перевоспитала, то разве сумели бы мы через Тяньаньмэ́нь перешагнуть и с пути созидания не свернуть? О, китайцы очень вежливые люди. Я различил в голосе профессора обиду на мое к нему недоверие, но даже и ради своей обиды не стал он мне напоминать, как сами мы в августе 1991 года свою страну пятой колонне без боя сдали. И только когда я поверил в его искренность, только когда я не без печали согласился, что не прояви китайцы относительно своей "пятой колонны" должной твердости, была бы у них теперь такая же, как и у нас, разруха, он не без гордости поведал мне: – У нас в Китае создано несколько научных центров, которые изучают все ваши российские ошибки, чтобы самим нам их не повторять.
…И вот, я теперь вспоминаю, как наше ГКЧП вспучилось было против внешнего управления внутренними политическими процессами в СССР, как, не найдя в себе должной энергии, "будучи от нужд народа далеким", помчалось это ГКЧП на поклон к главному иуде – к Горбачеву – спасать свою личную шкуру. И еще я вспоминаю, как восстание против еще одного иуды – против Ельцина, уже в соответствии с Конституцией от власти отстраненного– оказалось пропитанным именно тою гнилью, от которой в Китае "великий кормчий" страну промыл в своей, на наш взгляд, весьма и весьма диковатой "культурной революции". Ну, приведу такой факт. Ко мне, тогда главному редактору "ТВ-Парламентский час" обратились посланники московской милиции. Вот, Николай Иванович, мы вам доверяем. И потому хотим, чтобы вы нас встретили с депутатом, которому доверять можно. Я предложил им встретиться с Сергеем Бабуриным. Они согласились. И проблема, как оказалось, у них была простой: Верховный Совет должен был письменно, специальным Указом повелеть московской милиции встать на защиту законной власти. А уж московская милиция давно готова против Ельцина выступить. "Милиции ли не знать, Николай Иванович, какая эта ельцинская власть бандитская! – горячо говорили они мне. - Но мы люди подневольные, нам без приказа нельзя". Бабурин тут же повел милиционеров на президиум ВС, стал требовать принятия Указа. Но Хасбулатов и ему подобные согласились только на то, чтобы московская милиция подчинилась начальнику департамента охраны объектов Верховного Совета Бовту А.Н. "А мы, Николай Иванович, хорошо знаем, кто такой этот Бовт. Так что уж извините нас…", – разочарованно сказали мне милиционеры, когда я их провожал из "белого дома". Прощались мы хоть и как патриоты, но Хасбулатовым и прочей гнилью на поражение уже обреченные. И, не желая расставаться, уже на улице долго-долго мы курили, долго-долго жали мы руки друг-другу.
|
| |
|
| |||||||
