24 июня 2020 г.

О молодых писателях как о Ваньках Жуковых

Каждый помнит чеховский рассказ о Ваньке Жукове. И, наверно, лишь немногие смогли заставить себя перечитать его: так уж этот рассказ надрывает да терзает душу. «Милый дедушка, а когда у господ будет ёлка с гостинцами, возьми мне золочённый орех, – пишет единственному близкому человеку, своему дедушке, девятилетний мальчик, отданный в обученье сапожнику. – Пожалей ты меня сироту несчастную, а то меня все колотят и кушать страсть хочется…"  А ведь были когда-то у Ваньки живы не только родители, а и добрая барыня Ольга Игнатьевна, которая его и леденцами кормила, и от нечего делать выучила читать, писать, считать до ста и даже танцевать кадриль…

Этого Ваньку Жукова, но подросшего и понявшего, что никакой дедушка ему уже не поможет, мне напоминают некоторые теперешние молодые писатели. Да, их никто не колотит, поскольку не те у нас времена и не те нравы, и кушать им не так уж, чтобы "страсть хочется", поскольку какую-никакую работенку всё еще можно найти. Но они начинают отдавать себе отчет в том, что ни усердие, ни даже талант уже не поможет им осуществить мечту всей своей жизни: стать писателями если и не самыми известными, то хотя бы имеющими свою маленькую щелочку на книжном рынке.

Да и ведь не только у нас в стране, а почти во всем мире со второй половины прошлого века не стало, как и доброй барыни у чеховского Ваньки Жукова, национальных государств и национальных правящих элит, подобных, например, де Голлю, вынужденному уйти в отставку в результате студенческих волнений, спровоцированных, как затем выяснилось, мастерами также и всех нынешних "оранжевых революций", или Альдо Моро, убитому красными бригадами, главари которых, как опять же затем выяснилось, состояли в контролируемой ЦРУ масонской ложе П-2 вместе с лидерами неофашистов, являющихся их якобы главными врагами. Именно в этом ряду стоят горбачевская "перестройка" и все дальнейшие реформы, имеющие, конечно же, не только для экономики, а и для культуры самые печальные последствия.

Кажется, уж какую завидную политическую карьеру успел сделать  Доминик Стросс-Кан. Но вот 3 апреля 2011 года  он выступил на ежегодном заседании МВФ и Всемирного банка с критикой Вашингтонского консенсуса, являющегося политическим сводом упрощенных правил  современной мировой экономики. В результате в 2011 году, уже будучи кандидатом в президенты Франции, он был арестован в Нью-Йорке по обвинению в попытке изнасилования гостиничной горничной.  И при всем том, что нью-йоркский суд освободил Стросс-Кана из-под домашнего ареста в связи тем, что в прокуратуру попали материалы, свидетельствующие, что горничная отеля «Софитель» лгала следователям, с политической карьерой строптивого кандидата в президенты было покончено.

То есть, к началу 90-х годов уже и в России, и во всей нашей Европе "добрые барыни" все сошли на нет.

А в условиях такого глобального контроля не только над политическим, а и над всем культурным пространством, конечно же, не все наши молодые писатели решаются уподобиться последним христианам из Откровения Иоанна Богослова. Многие из них невольно начинают полагать, что если литература, это еще и ремесло, то можно стать подобным производителю товаров широкого потребления, ориентирующегося на госстандарты.

Например, поэт Анна Маркина с Евгенией Джен Барановой создали себе и для своего круга поэтов собственную щелочку в необъятном пространстве Интернета – электронный литературный журнал с самым политкорректным по нынешним временам названием «Формаслов». И это обстоятельство, а также членство в такой же политкорректной арт-группе #белкавкедах, дает Анне Маркиной возможность обрести свою пусть и узенькую, но вполне стабильную аудиторию. Но это же надо обладать её весьма и весьма очевидным талантом поэтической речи, чтобы еще и не только вступить в самый приближенный к госбюджету Союз писателей Москвы, а и стать уверенным в себе дипломантом поэтических фестивалей пока еще нижнего, в сравнении с разного рода нацбестами, этажа: «Господин ветер», «Поэтическая аптека», «Илья-премии», «Серебряный стрелец», а также призером Чемпионата Балтии по русской поэзии и  победителем премии «Северная Земля», лауреатом конкурса имени Бродского.

Но вот как быть молодым писателям с талантом гораздо более скромным?

А вынуждены они, например, как поэт Григорий Шувалов и прозаик Иван Коротков, принятые всего лишь в наш Союз писателей России, своими публикациями против теперь уже вроде бы их Союза подавать знаки о том, что на самом деле они не такие, что для всех, кому это нужно, могут они исполнять роль к нам в Союз засланных казачков.

Но и номенклатурная литературная публицистика если имеет вакансии, то претендентов на них вполне достаточное количество среди умельцев более убедительного уровня мастерства и ума. Так что теперь нетерпеливый Григорий Шувалов вынужден по поводу шорт-листа премии «Лицей», вожделенной для всех молодых, уже и недоумевать:  "А вообще, с премией случилась пренеприятнейшая метаморфоза, вместо классической поэзии, к чему обязывает имя Пушкина, в рамках премии нам навязывают явно вторичную маргинальную фем-культуру. Такое ощущение, что корейских спонсоров из компании «Лотте» наши литературные клерки держат за дураков. Если им так хочется продвигать фем-культуру, может быть, следовало учредить премию имени Клары Цеткин". Но это его недоумение, путь даже риторическое (а то он да сих пор не знает, что абсолютно все "клерки" самых  крупных литературные премий не только имеют возможность, а даже и вынуждены такую, как он сам, публику "держать за дураков"!), лишь удлиняет его путь к вожделенному калашному ряду.

Однако же, если положение Григория Шувалова, в результате, можно признать комическим, то у такого же нетерпеливого Ивана Короткова оно складывается даже и трагически. Если, конечно, подразумевать в нем личность не механистическую.

Я имею ввиду его вполне отважную публикацию в "Литературной России" "Приют ковидиотов", являющуюся продолжением уже затянувшейся войны с Союзом писателей России и на этот раз  обличающую сайт "Российский писатель", где у СП России есть своя страница.

Не буду растекаться мыслью по древу по поводу того, что вот эта, приведенная юным Иваном Коротковым, цитата из моей статьи "О пандемии как о шоу": «Ну, а если что-то совсем уж зловещее стало угадываться в поведении властей и в работе их пропагандистской машины, то и теория заговора вдруг из маргинальной стала превращаться в самую востребованную…», –  не о том, что пандемия является исключительно частью "мирового заговора", а о том, что сама пропагандистская машина нашего государства, опирающаяся не на мнения уважаемых ученых-вирусологов, а исключительно на таких дельцов от медицины, как Мясников, и на штатных теле-шоуменов, которым все равно, на чем зарабатывать, на нестроениях в Украине или на коронавирусе, внушает людям, что введенная система электронного контроля над ними преследует цель любую иную, но только не им во благо. Обращу внимание лишь на то, что с доносительным призывом  к власти – "пора что-то делать"! – Иван Коротков смог объявить меня  не просто "воинствующим мракобесом", а и "фанатиками, готовыми хоть завтра участвовать в погромах" (еврейских, а каких же еще). Явно не за названные им наши публикации профессора МГИМО Валентина Катасонова и писателя Владимира Крупина, а разве что за опубликованную нами накануне статью Вадима Кожинова  с самым красноречивым названием «Германский фюрер и "царь иудейский"», имеющуюся в сети на многих сайтах и в самом широком доступе.

Но все дело в том, что во всех публикуемых биографиях умершего в 2018 г. отца юного Ивана Короткова – всеми уважаемого поэта Сергея Ивановича Короткова – красной нитью проходит то, что именно Вадим Кожинов отметил его незаурядный талант, написав ему рекомендацию в Союз писателей России, в которой есть такие слова: «Важность и ценность творческой работы Сергея Короткова состоит в том, что лирический характер, являющийся так или иначе во всех его произведениях, – это истинно-героический характер, притом героика в данном случае всецело естественна, органична, неподдельна».

Не буду утверждать, что молодой писатель доносит и на своего отца, убеждения Кожинова, по его мнению, "погромные", горячо разделявшего и глубоко его уважавшего.

Скорее всего, Ваня Коротков даже не ведает, что творит. Через запретную черту даже уже и по отношению к своему отцу он переступает в заполошном энтузиазме, продиктованном ему, скорее всего, его собственной тайной коспирологической верой в уже победивший "мировой заговор" и в то, что, скажем так, уже все пропало. Но мне очень бы хотелось, чтобы даже и продолжая встраиваться в беспощадные к нему и ко всем нам посткультурные и постчеловеческие пространства текущего времени, он хотя бы не торопился отрекаться от тех своих человеческих остатков, до которых, в любом случае, постчеловекам никакого дела нет.

И уже из одного только сочувствия к стремлению Ивана Короткова выбиться в люди там, где безлюдно, хочу обратить его внимание на то, что статья Валентина Катасонова, написанная, как молодой писатель на меня доносит, о «цифровой мышеловке» и «мировом электронном концлагере», раньше, чем мною, была перепечатана из свободного доступа в сети "Свободной прессой". А такое от юношей, мечтающих попасть даже и хотя бы на самый краешек нынешнего калашного ряда, воспринимается как непозволительная оплошность.

Ведь получается, что он доносит не только на мена, а еще и на Прилепина и Шаргунова, «Свободную прессу» возглавляющих. А они уже усажены в самом центре калашного ряда. И получилось, что молодой писатель, нечаянно поставив их в один ряд со мной, то ли их подставил, то ли поставил меня с ними в один ряд.

То есть, когда я преподавал в одном из московских университетов журналистское мастерство, то своим наименее умелым студентам всегда твердил одно и то же: пишите о том, в чем вы хорошо разбираетесь. Добротная статья даже о пользе квашеной капусты будет у читателей вызывать большее уважение и больший интерес, чем неумелые попытки предстать культурологом или политологом. Вот и Ване вынужден я дать такой же совет.

Биография

Проза

О прозе

Статьи

Поэзия

Блог

Фотоархив

Видео

Аудио

Книги

Написать письмо

Гостевая книга

Вернуться на главную

Комментариев: